Письма Нины Алексеевны Маликовой из эвакуации в Ерыклах

на главную              детство, эвакуация              предыдущее письмо              следующее письмо

22 октября 1942 года.

 

Дорогая Вериска!

Получила твою открытку 9-го октября, где ты обещала через 2 дня написать письмо. Вот мы и ждали все более подробного письма и только вчера 21-го получила письмо. Ну и два денечка?

Относительно твоего совета, как писать и как конверт заклеивать, могу сказать, что ты очень наивна. Как раз относительно того письма я была уверена, что оно дойдет. Не доходят письма по другой причине. Что касается самочувствия, когда писем нет, то понятно оно плохое. Даже больше чем плохое, так как всегда предполагаешь самое худшее. А ведь последние месяцы я не получала ни от кого. От Шустиковых и от Вольдемара до сих пор нет. В чем дело, почему Шустиковы не отвечают, мне уже совсем не понятно. Предполагала, что они пострадали вместе с домом, но так как ты пишешь, всё и все целы. И от тебя долго не было писем, не знала даже что подумать. Просто порой доходишь до отчаяния. Не знаю, как проживем эту зиму. Что делать, что предпринять, как отсюда выбраться и куда…

Но весной, как только будет возможность, мы постараемся отсюда выехать если вообще доживем до весны. Сейчас у нас грязь непролазная, уже две недели без передышки идет дождь и днем и ночью. С 20 сентября не хожу на работу, то копала картошку (к сожалению накопала мало, так как еще летом половину поели и теперь еле дотянем до января, так как едим одну картошку, муку с 1 сентября получаю только на Намуську) , то занялась утеплением избы. Не пропуская ни одного дня, ходила с Намуськой то за мхом, то за глиной белой (мох 4 км, глина 3 км от нас). Но успела заткнуть только 1 ½ стены мхом (а принесли мы его 3 мешка громадных) замазала только одну стену и начались эти нудные дожди, боюсь, что не сумею закончить утепление и снова будет продувать всю избу. А надо было бы еще ведер 10 глины, да раза два за мхом сходить, но дожди мешают и дорога сейчас просто топь болотная. Намуська уже несколько дней не ходит в школу из-за этой непролазной грязи, а эти дожди еще больше наводят тоску. Ложимся спать в 6 часов и до 7 часов, и с каждым днем теперь эта ночь будет увеличиваться, а так как спать не хочется, то порой лежим и вспоминаем, что и как в Москве было. Намуська все пристает, чтобы на будущий год, хоть пешком, а вернуться в Москву. Жаль, что так обстоит дело с твоей квартирой.

Вероятно, зимой и в нашей квартире побывали гости. Приехал ли Григ.Фил. Вероятно, скоро переедите в Москву - уже многие вернулись и кое-кто из нашей организации хлопочет о пропуске в Москву. Родные им пишут из Москвы, чтобы они приезжали. Что-то ждет нас? Сумеем ли мы вернуться когда-нибудь домой? Что для этого надо предпринимать, да и одной с Намуськой трудно сейчас добраться куда-либо. Просто не знаю, что делать. Твое письмо понятно получила с некоторым изменением. Вероятно, мое письмо половину не разберешь, так же как и я твое.

Привет Григ. Фил.. пиши чаще. Пишут ли тебе Шустиковы?

23/X

Началась зима. Снег покрыл всю грязь. Утром встали - все бело. И такая тоска забрала, что просто не нахожу места. Первый раз такое самочувствие от первого снега. Раньше наоборот, первый снег какую-то и даже радость доставлял.

Пишите. Нина. Знаешь ли ты что-нибудь о Сане, тете Вере, где они? Где Лелька. Ах, как я завидую Елизавете Антоновне . Просто ей повезло.

12/XI

Задержалось письмо. Все эти дни то в лес, то окапывались и замазывались. Снега уже нет, но морозы довольно сильные, 7 ноября было 13 градусов и ветер. С непривычки мерзли. Земля промерзла довольно глубоко и теперь рублю топором и окапываю избу. Мальчишки уже катаются по реке. Пиши скорее.

У меня беда та, что днем каждую минуту используешь сейчас на утепление избы и работы с ней еще много. А вечер зря пропадает – темно. Привет. Нина.

© Татьяна Дыкина