Леонид Алексевич Морев Леонид Алексевич Морев 18 апреля 2020 года не стало Леонида Морева.
Наше общение с ним - всего лишь несколько личных встреч и десять лет переписки, то по нескольку писем в день, то по паре поздравлений в год. А познакомил нас Задонск, любовь к этому маленькому городу, желание побольше узнать о его истории делало наше общение взаимовыгодным и плодотворным. Я искала информацию в столичных библиотеках и архивах, а Леня направлял эти поиски. Очень простой в общении, Лёня никогда не давал понять, насколько он умнее и образованнее, все замечания делал шутливо и не забывал похвалить. Он любил жизнь во всех ее проявлениях и не был лишен человеческих слабостей, осознание которых не позволяло ему в полной мере ощутить свою значимость.
А гордиться было чем. Он досконально изучил все материалы, которые смог найти о Задонске, и, тщательно отбросив все вымыслы и байки, создал несколько уникальных книг о своем городе и о близлежащих монастырях. Оценить масштаб его работ можно прочитав его книги (см. ссылки в конце страницы).
Лёня с иронией как-то сказал: "Краеведы отличаются от историков тем, что знают практически всё, только не могут это обобщать и делать выводы. Историки используют только те факты, которые им полезны для работы, и строят на них свои теории и прочее. Из краеведов, кстати, лучшие экскурсоводы получаются". Он, без сомнения, был очень сильным историком. И хоть, как и все историки, любил подыскивать факты для подтверждения своих теорий, честно отступал от своей красивой идеи, если факты говорили об обратном. Мне очень повезло немного поучаствовать в его исследованиях. Попробую рассказать как это было.
В августе 2009 года, впервые приехав в Задонск, я зашла в краеведческий музей в надежде узнать хоть что-то о прошлом семьи моей бабушки. Одна из сотрудниц музея посоветовала почитать книгу Л. Морева «Под перезвон колокольный» и оставила мне контакты автора, который жил неподалеку и работал в местной газете.
Так началось наше с Лёней знакомство. Я была рада найти человека, который много знал о Задонске и впоследствии стал руководителем моих поисков, до той поры совершенно сумбурных и слепых. C его подсказок началось изучение Памятных книжек, Журналов уездных собраний, Епархиальных ведомостей и других ценнейших материалов для исследований, а его книга про Задонск стала моим постоянным справочником, до сих пор встречаю в ней новые и не замеченные ранее подробности.
В моем семейном архиве сохранились письма столетненй давности, Морев заинтересовался ими и предложил написать заметку для местной газеты. Так появилась статья на целый газетный разворот о доме Маликова, моего прадеда, а я впервые почувствовала се6я автором, увидев свой труд напечатанным.
Сотрудничество наше укрепилось и вышло за рамки моих генеологических розысков. Я увлеклась поисками информации. А процесс поиска – всегда захватывающий. Представьте рыбака, который сидит на берегу и ждет поклёва. Если он ничего не поймает ни в первый, ни в другие дни – вряд ли он продолжит рыбачить. Но стоит ему подцепить на крючок что-то стоящее – и его уже не остановить. Он будет приходить и приходить, чтобы еще раз испытать волнующее чувство. Так случилось и со мной.
В первый же день работы в Исторической библиотеке среди статей задонской "Советской газеты" я нашла заметку про учителя, доведшего ученика до выстрела в висок. Этим учеником был 14-летний брат моей бабушки. С этого дня я ждала первой же возможности вырваться в библиотеку, чтобы найти хоть что-то, не обязательно о своих предках, но и о других жителях города, о гимназии, о монастыре, историей которого занимался Морев. Почувствов себя хоть немного полезной, я с большим интересом взялась искать в Москве информацию для его исторических исследований. Перечислю лишь некоторые.
Дом Ульриха фото Г.И. Гунькина 1962 Загадка этого дома с колоннами, в котором сейчас расположен краеведческий музей, давно не давала покоя Мореву.
«К сожалению, пока остается неизвестным, кто вложил просто-таки огромные на фоне прочей застройки средства в столь фешенебельное здание. Однозначно можно сказать, что не «первый аптекарь города». Постройка здания относится к началу XIX века, когда аптечный бизнес даже при сверхуспешности не мог принести необходимых для его сооружения доходов в городке с 4 тысячами населения. Да и Александра Павловна Ульрих была не первым, а скорее последним аптекарем города, уже в 90-е годы позапрошлого столетия. Согласно сообщению А. Щербакова, в 1985 году Задонск посещал Н. Н. Ульрих, местный уроженец, появившийся на свет в семье Ульрихов в 1902 году. Со слов своего отца, титулярного советника Николая Андреевича Ульриха, Николай Николаевич в 1985 году заявил: «Мы купили этот дом у помещика Попова в 1870-1880-е годы» - писал Морев в своей книге «Четыре века истории».
Мне удалось связаться с потомками Ф.А.Грушецкого, жителя Задонского уезда и участника войны 1812 года. Так мы узнали, что Грушецкие владели этим домом с 1910 по 1917 год, что означало, что до революции здание Ульрихам не принадлежало. Но как мне сообщили совсем недавно, Ульрихи и Грушецкие имели семейные связи и вполне могли считать дом своим. Но об этом Леня уже никогда не узнает...
А про дом Попова рассказывал И.Ф.Кудинов в 1871 году в своем письме об обеде в честь Воронежского губернатора. Загадка о происхождении дома не была решена окончательно, по предположению Морева построен он не мог быть никем, кроме как С.А. Викулиным, предводителем уездного дворянства, за чей счет был выстроен каменный двухэтажный дом для будущего уездного учебного заведения и городская больница, при которой сооружена была церковь во имя святителя Тихона Амафунтского, датируемая 1808 годом. Дом Викулина упоминался в заметках В.А Жуковского в 1837 году.
На домах до революции не было номеров, они именовались по фамилиям владельцев. На картах города указывались улицы и деления на части и кварталы. Cтарых карт Задонска почти не осталось, кроме плана 1782 года, который, как мне помнится, Лёня отыскал в запасниках краеведческого музея и с помощью фоторедактора сделал этот план читаемым.
Для того чтобы понять, что и где размещалось, нужно было каким-то образом соотнести нынешнюю нумерацию домов и современные названия улиц с именами владельцев и старыми названиями. Когда я впервые приехала в Задонск, то никак не могла найти дом, где жила бабушка. Найти его по дореволюционному адресу - дом Маликова на Соборной улице, или улица Троцкого, д 39 из писем 1920-х годов, я не смогла. Только из книжки Морева я узнала, как переименовались улицы, и только с его помощью расшифровала текст маминой записки, оставленной после посещения Задонска в 1989 году: "... рядом с дедушкиным, Крупская, 45 (книжный магазин, кулинария)" и нашла этот дом. Вот уж, действительно, Леня был поводырем в архивах моей семьи.
Мне очень хотелось представить себе жизнь Задонска сто лет назад, посмотреть на город глазами моей юной бабушки и проследить ее пути от одного дома до другого. Я пыталась разыскать карты Задонска в Московских библиотеках и архивах, но безуспешно.
Единственные ориентиры, которые удалось найти - это списки домов, подлежавших национализации, обнаруженные мною в старых газетах в Исторической библиотеке. В С-Петербурге, в отделе газет Национальной библиотеки, нашлось несколько номеров "Задонского листка", в которых был напечатан список избирателей с указанием стоимости их недвижимого имущества, а в Липецком архиве - дела маклеров с указанием местонахождения домов, но в терминах кварталов, а не улиц.
В ГАРФ-е через несколько лет тоже обнаружились списки муниципализированных при Советской власти домов. По всем этим материалам, которые я неизменно передавала Лёне, можно составить некоторое представление, где и чьи дома находились.
Много интересного написал Морев о жителях дореволюционного Задонска. Среди них была семья Викулиных, отдавшая много средств и сил на благо города, построившая больницу, школу и церковь на свои средства, семья Богушевских, семья Поповых. Но главной темой его исследований стала история Задонского Богородицкого монастыря и святителя Тихона Задонского.
Первым моим "заданием" было найти в Ленинской библиотеке 1-е синодальное издание собраний трудов св. Тихона Задонского 1836г и отыскать в иллюстрациях гравюру с его портрета. Прижизненный портрет святителя Тихона Задонского был сделан Басовым, затем с него создавалось много гравюр. Возник вопрос об авторстве гравюры св. Тихона для этого издания, которое приписывалось Василию Зубкову.
В библиотеках я чувствовала себя совершенным профаном, ужасно стесняясь неуклюжести в делах каталожных. Но начало было положено и в течение нескольких месяцев каждый свой нерабочий день, который обычно уделялся семейным и хозяйственным делам, я посвящала библиотечным поискам. Были пересмотрены все издания о Тихоне Задонском, все издания о граверах того времени, но подтверждения гипотезы я не нашла.
Портрета в 1-м Синодальном издании не оказалось. И в Ленинской библиотеке, и в Воронежской библиотеке, куда добрался Лёня, экземпляры этого издания хранились без портрета.
После революции огромное количество церквей было разрушено, кощунственно раскрывались мощи святых. Делалось это за несколько дней, сначала допускались только представители ЧК, а потом уже остальное население. В «Советской газете» Задонска в январе 1919 года был опубликован протокол вскрытия мощей св. Тихона и акт вскрытия гробниц монастыря. Лёня был рад получить информацию, подтверждающую, что прах девицы Евфимии был найден мумифицированным.
Позже эти факты вошли в его книгу «История Задонского мужского монастыря».
Работая над книгой “История Тюнинского монастыря” см. сайт монастыря , Морев досконально изучил дело монахинь, арестованных в 1930г. по сфабрикованному обвинению, священник Гордей Иванович Аргунов и игуменья монастыря Мелитина – Введенская Мария Ивановна были расстреляны в Ельце.
Гордей Аргунов до своего рукоположения преподавал в Задонской гимназии. А гимназия была предметом моего интереса ( см. Задонская гимназия). Лёня мне очень помог с поисками информации, а я поделилась с ним фотографиями из бабушкиного сундука, на которых были запечатлены как сама гимназия, так и некоторые любимые преподаватели моей бабушки. Удивительным совпадением стало то, что фото неизвестной женщины из архива бабушки было сделано с того же негатива, что и фото из архива Лёни. Его экземпляр, к счастью, был кем-то давно подписан. Так я узнала, что это фотография Марии Александровны Богушевской, попечительницы женской гимназии.
"М. А. Богушевская была и организатором детского сада-школы «для детей улицы». В сад-школу в 1913 году набрали 30 мальчиков и девочек, которые осенью, по своим годам, должны были поступать в начальную школу. Были они из самых бедных семей Задонска, ютящихся большей частью в логу на краю города, в ветхих лачугах. Так что к началу занятий собралась толпа малышей, не имевшая никакого понятия о дисциплине. В школе, расположившейся в специально нанятом уединенном доме с большим садом, им было хорошо, с ними занимались, всему учили, позволяли свободно бегать и играть и обращались с ними с той ласковой добротой, какой, быть может, многие из них никогда не видели дома. Большое внимание уделялось приучению детей к чистоте и аккуратности, о чем большинство из них вначале не имело никакого понятия. И усилия воспитателей не пропали даром: «к концу лета в ребятишках была заметная перемена к лучшему». Расставаясь, дети жалели, что «школа кончилась», «некоторые даже плакали». «Осенью почти все поступили в начальную школу».Все расходы на эту затею, составившие в 1913 году 458 рублей 59 копеек, «М. А. Богушевская приняла на свой счет»- так пишет Морев в своей книге "Четыре века истории".
Перед праздником дня Победы, который должен был пройти в актовом зале школы, бывшем здании женской гимназии, в 2011 году обрушились перекрытия, по счастью без жертв. Одному из самых красивых зданий Задонска, построенного по проекту Мысловского, лучшего воронежского архитектора того времени, грозил снос. Стараясь привлечь внимание неравнодушных людей города, я написала статью об истории гимназии, ее педагогах и учениках, а Морев отредактировал и опубликовал ее в "Задонской правде". Трудно теперь сказать, что повлияло на решение руководства, но на ремонт и восстановление здания выделили большие средства.
В 1886 году Исторический Музей получил в дар от дочери покойного Н. Н. Муравьева-Карского Александры Николаевны Соколовой библиотеку, принадлежавщую ее отцу, а также небольшую коллекцию древних вещей из Египта, Крыма, Воронежской губернии и с Кавказа. Вещи эти добыты им из двух курганов, находившихся в его имении Скорнякове Воронежской губернии, Задонского уезда. При передаче Соколова подарила и дневниковые записи с описанием обстоятельств находки.
Мне было поручено навести в ГИМ-е справку о древностях из курганов села Скорняково, раскопанных Н. Н. Муравьевым-Карским. В 1893 (согласно Указателю) они числились в открытой экспозиции в зале №3, №1110-1120.
После долгих бюрократический проволочек Лёне пришел официальный ответ из Исторического музея о том, что " в фонде отдела археологических памятников действительно хранится 12 предметов: кремниевые орудия, шило, сосуд, бронзовые ножи, обработанный рог и т.д. В отделе письменных источников среди бумаг Н.Н.Муравьева-Карского действительно находятся дневниковые записки, которые Муравьев-Карский вел в с. Скорняково с 1842 по 1863 г.г, в частности записи за 1860-е г.г., когда Муравьев-Карский производил раскопки Скорняковских курганов."
Лёня предполагал заняться этими записками, составить для меня доверенное письмо, по которому я смогла бы проникнуть в архивы Исторического музея и прочитать их. Но болезнь, преследовавшая его все эти десять лет, что мы были знакомы, не оставляла сил для продолжения исследований.
Человек яркий, независимый, необыкновенно одаренный знал историю своего города как никто другой. Умнейший исследователь и аналитик, он разрешил немало загадок прошлого и написал несколько книг о Задонске и о монастыре. Их могло быть намного больше, если бы не его болезнь.
У меня остался крошечный видеофайл с Лёней и тексты некоторых его книг.
смотреть
> 
© Татьяна Дыкина при использовании материалов сайта ссылка на него ОБЯЗАТЕЛЬНА !