Учитель, рисования, черчения и чистописания в Мужской гимназии по найму. В 1869 г. получил звание коллежского регистратора, в 1870 г. губернского секретаря, работая в Елецком Уездном училище в 1860г-1870г. С 1871 года работал в мужской гимназии? где поочередно получал звания коллежского асессора (1888г.), надворного советника (1894г.), коллежского советника (1905г.). Статский советник с 1908 г. – V класс по табелю о рангах. В Мужской гимназии он выполнял обязанности библиотекаря и был первым наставником Ване Бунину по выбору читаемой им литературы. Причем для него он делал поблажку: давал вместо одной несколько книжек, и иногда разрешал брать книги на каникулы. Член Педагогического Совета.
Жена Софья Андреевна работала в Первом женском приходском училище с 1888 г по 1912 г. В семье были дети: дочь Лена и сын Николай, который закончил Московский Лазаревский институт восточных языков, сначала служил на Китайско-Восточной ж.д., а потом в Ельце секретарем канцелярии профсоюзов.
Работал Николай Евгеньевич и в Женской гимназии с 1890 по год смерти.
Дело в том, что в то время еще пытались научить школьников не просто писать, а писать хорошим почерком. Поэтому в гимназиях был введен особый предмет «чистописание». Современные школьники об этом теперь и не знают. А раньше писали особым металлическим пером, которое вставлялось в ручку. Надо было научиться писать с нажимом: когда перо идет вниз, то нажимаешь сильнее, и линия получается жирнее, когда вверх - отпускаешь, и линия получается тоньше. Для этого подходило идеально большое, желтого металла перо №86. Остальные перья были стальные. Они тоже имели номера, но назывались проще. Уточка с загнутым носиком, широкая и плоская лягушка, прямое рондо, крошечное чертежное. Последнее для письма не рекомендовалось. Николай Евгеньевич сам обладал каллиграфическим почерком. Можно было сравнить буквы, написанные им в разные годы. Они были совершенно одинаковы. Поэтому он любил только учеников, обладающих хорошим почерком.
По виду был довольно благообразен, но был груб в обращении с гимназистами. Заметив невнимание или шалость ученика, он без стеснения ругался, называя провинившихся извозчиками, подмазчиками, гадинами и т. п. Был большим любителем пьянки и иногда на уроки приходил нетрезвым. В этом случае ученики в накладе не оставались – они трунили над ним и допекали его. Например, гимназисты в период эпидемии игры в перышки играли не только на переменах, но и на его уроках. Пока Николай Евгеньевич помогал какому-нибудь гимназисту налаживать каллиграфический почерк, остальные гимназисты занимались игрой в перышки.
Сейчас приходится сообщить читающим, что металлическое перо имело на ровной поверхности два положения, которые по очередности во время игры играющие должны были резким движением изменять. Если этого не получалось, то перо доставалось сопернику. В случае, если Николай Евгеньевич обнаруживал играющих, то перышки отбирал и ломал.
Жил в собственном доме по Старомосковской улице. Пришвин писал, вспоминая детство: «Учитель чистописания Николай Евгеньевич Постников. Он жил в Якорной слободе в маленьком деревянном домике и мы же ездили по Якорной слободе за город, где жили. Ездили мы после занятий, когда Постников был уже дома и сидел у окна с большой белой, седой бородой. После он, наверное, уже в гимназию и совсем не ходил - всё сидел, всегда его огромная борода была у окна». Якорная слобода – это правая сторона улицы Маяковской в районе моста через Ельчик, если идти из города.
© А. Шевелюк