Преподаватель арифметики, алгебры, геометрии и тригонометрии Елецкой мужской гимназии с 1873 г по 1895 г. Член Педагогического совета гимназии. Прибыл он в гимназию в чине титулярного советника (IX класс), здесь в 1874 г. он получает чин коллежского асессора (VIII класс), а в 1891 г. он уже статский советник (V класс). К нему обращаются «Ваше Высокородие!». Он же все это время преподает математику в Первом техническом железнодорожном училище имени императора Александра II при Орловско-Грязской линии Юго-Восточной ж.д.
В гимназии ходила песенка, в которой он выглядел так: «И профессор водки Клушин». А в учительском гимне: «И гроза всей гимназии Клушин». Гимназисты считали, что Василий Виссарионович сам математику знал плохо. Математика обычно не любят те, кто очень плохо в ней соображает. Так, Нацкий приводит в пример гимназиста Фаддея Доманского, который боялся Клушина как огня. Теперь бы мы сказали, что у Доманского были гуманитарные наклонности. Преподавание Клушина сводилось к зубрежке.
Объясняя теорему, он постоянно заглядывал в учебник. «Иногда, чтобы затянуть урок мы говорили ему, что заданную нам часть никто не решил. Клушин пытался решить ее на доске, но это обычно занимало весь урок, что нам только и надо было. Так бывало ни один раз и кончилось тем, что учитель прекратил свои попытки решать задачи в классе, а брал их на дом, и их ему решал учитель женской гимназии В. Я.Желудков».
Клушин был классным наставником у Нацкого.Один из гимназистов Семен Антоновский был пойман надзирателем Арцыбашевым на галерке Елецкого театра, понес наказание, но после этого Клушин целый год на каждом уроке спрашивал Антоновского: «В театре был?» - «Был», отвечал Антоновский. «На галерке?», «На галерке» - следовал ответ. После этого Клушин обращался к классу со словами: «Несчастный человек: отец у него сумасшедший, мать сумасшедшая, и сам он сумасшедший!». Эти слова тем более возмутительны, что Антоновский имел несчастье быть сыном душевнобольного человека.
Однажды Клушин удивил весь класс, закричав вдруг во время объяснения теоремы на ученика Монастырева: «Что мы свататься едем?» Оказалось, учитель увидел выбившийся из-под куртки кончик крюка от часовой цепочки. За малейший проступок Клушин карал арестом не менее 2-х часов. «Поэтому мы были рады, когда в августе при поездке в свое имение в Ливенском уезде наш учитель сломал ногу и отсутствовал до января».
Заметим, что это писал не совсем спокойный и дисциплинированный в то время ученик, плохо разбирающийся в математике. Отметим, что Нацкий сам пишет, что Клушин пересадил его, второгодника, на первую парту, и он был очень недоволен, что его перевели «с Камчатки в Москву». Но это было одним из результатов того, что Нацкий вдруг стал первым учеником.
Клушин обходил в четвертом классе квартиры своих гимназистов и сразу же отметил, что у гимназиста Нацкого нет своей кровати и письменного стола и пригрозил, что если требование не будет выполнено в назначенный срок, гимназист будет переведен на другую квартиру. Пришлось хозяевам купить кровать и стол обтянуть клеенкой.
Непонятно, почему Д.И. Нацкий это преподносит как отрицательную сторону работы Клушина. Назойливый что ли? Но мне кажется, что это педантичное выполнение своей работы пошло на пользу ученику.
© А. Шевелюк