Показания обвиняемого Альперн Иосифа Израилевича 8 марта 1936г.
Вопроc: В изъятом у Вас при обыске дневнике вами сделана следующая контрреволюционная запись:
"Пару дней не выходит из головы несуразность исторической относительности величности вождей. Помню, когда приезжал впервые Горький, в газетах фото - он с Лениным, по-семейному, не одевшись, вышел зимой на крыльцо. Думалось: Э-э-э! Он действительно большой человек! Наравне с Лениным. Теперь снимки Сталина с Горьким - сильнейшая агитация в защиту эпигона. Даже с Дзержинским - где в обнимку, успокаивает, по крайней мере, был близок к государственным людям! А представишь себе восприятие этих отношений лет через 20-30, когда о "первом пролетарском писателе" только и будут знать, как о "советнике" Сталина в вопросах литературы"
Вы признаете контрреволюционный характер этой записи?
Ответ: Да, в таком виде, как в вопросе записано, я ее расцениваю сейчас как носящую контрреволюционный характер. В ней выразилось мое незнание истории ВКП(б) и непонимание на тот момент исторического значения ролей т. Ленина и т. Сталина как создателей величайшего единства партии, и затем всей страны, в деле построения социалистического общества. К моменту записи дневника, т.е. началу 1933 года я не читал еще «Вопросы ленинизма» и у меня не было представления о личных качествах Сталина.
Вопроc: В этом же дневнике Вами записан анекдот о Народном Комиссаре иностранных дел СССР т. Литвинове и Исмет Паше. Вы признаете, что этот анекдот направлен к клевете и дискредитации т. Литвинова?
Ответ: Ни в коей мере т.к. если даже рассматривать этот анекдот как носящий политическую окраску, то он подчеркивает только остроумие Нарком ИнДела т. Литвинова. Никаких дискредитирующих моментов в анекдоте нет, выдуманность сюжета этого анекдота, как и всякого другого исключает возможность понимания его как пересказ какой-то действительности.
Вопроc: Следствие приводит следующую вашу запись в дневнике:
"В список замечательных людей готов внести Слащева. Пока только имея его книгу о защите Крыма в 1920 году, я уже готов поклониться военному гению, не понесшему ни одного поражения. Как прекрасна жизнь таких людей. Каждый день их существования, это симфония лучших чувств, переживаний и самосознаний человека"
Вы признаете, что этой записью вы выражали свое восхищение перед белогвардейским генералом Слащевым и удовлетворение его контрреволюционной борьбой с Советской властью?
Ответ: Ни в коем случае его к.-р. и погромной деятельностью я не восхищался. Чудовищно предположить, что я, будучи по национальности еврей и будучи в период его к.-р. и погромной деятельности 11-12 лет от роду в организации юных коммунистов, мог бы восхищаться зверствами, о которых узнал только сейчас от следователя. Как указано в записи дневника, я впервые узнал о Слащеве только из этой книжки, которая издана военгиз’ом и в предисловии которой одним из руководителей Красной Армии особо подчеркивалась его большая способность как военспеца, а также ценность его работы в Красной Армии. В записи мною отражено удивление замечанием Слащева в этой книге, что он за всю свою военную деятельность не понес ни одного поражения. Поводом к оценке Слащева как замечательного человека, служили только его военные способности, которые во много большей мере меня восхищали в деятельности Буденого, Чапаева и других полководцев Красной Армии.
Вопроc: Почему же вы избрали сюжетом для восхищения военными способностями боевую деятельность белогвардейского генерала Слащева, а не героев Красной Армии как то: Буденого, Чапаева и других, военные заслуги которых вы знаете и, как говорите, больше ими восхищались, чем Слащевым?
Ответ: Весь дневник мой является свидетельством моего восхищения нашей героической действительностью. Я в то время лежал несколько месяцев, не вставая с постели, в больнице тов. Рыкова. И не имея газет и очень ограниченный выбор книг из больничной библиотеки, я писал только о тех непосредственных впечатлениях, которые получал от них.
Вопроc: Следовательно, из всех прочитанных Вами в больничной библиотеке книг у вас вызвала восхищения только книга, изданная о боевой деятельности генерала Слащева, так как в вашем дневнике записей характеризующих ваши восхищения от прочитанных других книг нет?
Ответ: Состав книг в библиотеке больницы был главным образом из дореволюционных изданий из беллетристики и классиков, и если в дневнике отсутствуют записи о подвигах полководцев Красной Армии, то, значит, на эту тему в библиотеке не было литературы.
Вопроc: Но книги, характеризующие героическую эпоху Советской действительности, были в больничной библиотеке?
Ответ: За давностью времени о наличие таких книг я не помню. По характеру подбора книг, указанному в предыдущем ответе, наличие их маловероятно.
Вопроc: Вы показали, что свои записи в дневнике вы делали под непосредственным впечатлением от прочитанных в больнице книг. Объясните, после прочтения какой книги вы записали свои к.-р. взгляды: « О несуразности исторической относительности величности вождей» в той редакции, как это указано в первом вопросе настоящего протокола?
Ответ: Указанная запись сделана мною под впечатлением фотоснимка, помещенного на обложке журнала «Прожектор» где т. Сталин был изображен сидящим с М. Горьким на стадионе «Динамо».
Вопроc: Почему данный фотоснимок вызвал с вашей стороны к.-р. реагирование, изложенное вами в дневнике?
Ответ: Не зная еще в то время роли т. Сталина в истории рабочего движения, его личных достоинств, я ассоциировал их с высокими идеалами, за которые боролся «первый пролетарский писатель», как назвал Горького В.И.Ленин. В действительности, как мне совершенно ясно сейчас, дело т. Сталина в единении партии так велико в положительной исторической значимости, что уже тогда не могло быть никакого разговора о такой именно, как в той записи, относительной величественности.
Вопроc: Следствие приводит вашу следующую запись в дневнике:
"Звери в зоопарке в 22 году выли от голода совершенно так же, как и заключенные в Бутырской тюрьме на третий день голодовки: они тогда выбили окна, выставили головы и всем зданием так орали, что было слышно за несколько кварталов".
Вы признаете, что такая запись носит к.-р. провокационный характер?
Ответ: В предисловии к дневнику с исчерпывающей ясностью говорится, что единственная цель его – упражнения для выработки литературных способностей посредством ежедневного описания всяких обстоятельств, сцен, эпизодов, и т.д. вне всякой зависимости от их содержания. А непосредственно перед цитируемой вопросом записью говорится о том, что Сидоровым, безусловно преданным членом ВКП(б) очень выразительно было рассказано мне об одинаковости воя голодных зверей и голодных людей и этот эпизод в дневнике есть попытка с моей стороны также выразительно его записать не вдаваясь в обстоятельства содержания его с политической стороны. Потому не может быть и разговора, что запись является по своей целеустремленности к–р провокационного характера.
Вопроc: А по своему содержанию вы признаете, что эта запись носит к.-р. провокационный характер?
Ответ: Содержание эпизода, если отвлечься от обстоятельств его записи, сейчас мною расценивается, как носящая к.-р. провокационный характер.
Вопроc: Сидоров рассказывал вам выразительно еще какие-либо эпизоды, случаи и т.п.?
Ответ: За давностью времени о содержании отдельных разговоров с Сидоровым не помню.
Вопроc: Вы имели возможность излагать в дневнике ваши впечатления на темы советской действительности?
Ответ: Права этого никто у меня не отнимал, но поскольку записи были о непосредственных впечатлениях, круг которых был ограничен тяжелыми настроениями туберкулезной больницы, когда еженедельно почти умирали соседи по койкам и товарищи, отсюда и общее пессимистическое настроение в палатах, наличие непосредственных примеров советской героической действительности отсутствовало
Вопроc: Но вся эта обстановка не вынуждала же вас делать записи к.-р. характера?
Ответ: Записей к.-р. характера в дневнике нет.
Вопроc: Но вы же признались, что два сюжета записей из вашего дневника носят к.-р. характер?
Ответ: Эти записи ни в какой мере не были к.-р. характера, отражающими мое отношение к ВКП(б) и к героике наших дней, что я указал следствию в предыдущих ответах. Если в отдельных деталях содержания этих двух записей при продуманном осознании их и были элементы объективно к.-р. характера, то в первом случае это было результатом моей политической малограмотности, а во втором побочным по смыслу записи обстоятельством, которое только в своем узком смысле и является контрреволюционным.
Вопроc: Но все же вы признаете, что в известной части сюжета ваши записи носят к.-р. характер?
Ответ: Как в очень ограниченном понимании двух моих указанных выше записей, лишь в отдельных второстепенных по смыслу и не имеющих прямого отношения к основному сюжету этих двух записей, мною сейчас понято, что они являются контрреволюционными.
Вопроc: : Вы показали, что весь ваш дневник является свидетельством вашего восхищения героической советской действительностью. Однако в дневнике ни слова об этом не говорится, а наоборот в ваших записях за исключением ваших личных переживаний излагаются лишь приведенные выше к.-р. записи. Теперь вы признаете, что ваш дневник в политической своей части содержит только к.-р. записи?
Ответ: Так как во всем дневнике нет ни одной политического характера записи, уже потому не может быть разговора о том, что записи контрреволюционные, а каких либо других нет. Цель дневника, как говорится в его предисловии, только развитие литературных способностей, а содержание его совершенно безразлично. Основная масса записей дневника излагает непосредственные восприятия мои и уже первая запись 8/XII/32 г. до конца характеризует как восторженно воспринимая я советскую действительность, отмечая, как клевета на распределение неправильных премий опровергается самим же ударником, перечисляющим целый ряд ценных вещей, которые он сам получил в премию.
Вопроc: Сюжет ваших записей носит к.-р. характер, что частью вы признаете, но в то же время отрицаете что вы, автор этих записей, к.-р. настроены. Следствие рассматривает ваши показания в этой части неискренними, и еще раз предоставляет вам возможность чистосердечно показать по существу вопроса?
Ответ: Категорически утверждаю, что все мои показания до последнего слова являются до конца и совершенно правдивыми. Считаю величайшим счастьем своей жизни работу под руководством партии в построении социализма, что подтверждается всей моей работой и непреклонным отстаиванием политики партии. За все годы своей сознательной жизни, как то: сейчас же по выходе из больницы добровольно пошел на работу в Метрострой, куда комсомол мобилизовал лучших своих членов.
Вопроc: В какой партии состоял ваш брат Лазарь Альперн, выехавший в Палестину?
Ответ: : Об участии своего брата Лазаря в каких бы то ни было партиях я ничего не знаю. Судя по тому, что он выехал в Палестину, понимаю, что он в свое время был сионистом. Со слов реэмигрантов из Палестины его товарищей по работе знаю, что об участии брата в революционном профдвижении в Палестине, после которой году в 1925-1927 он целиком посвятил себя научной деятельности.
Изложенное мною лично прочитано записано верно. Альперн
Допросил: Пом. Нач. X отд.ТО ГУГБ НКВД Левашов