Задонск - Елец - Осакаровка

Дарья Алексеевна родилась 7 марта 1878 года в семье Липецкого купца 2 гильдии Алексея Филимоновича Лопухова и его жены Агнии Павловны в селе Хмелинец Орловской губернии Елецкого уезда Извальской волости. Алексей Филимонович с семьей жил в Хмелинце, поскольку был директором Хмелинецкого сахарного завода. На Агнии Павловне Алексей Филимонович женился, оставшись вдовцом с четырьмя детьми, во втором браке семеро детей достигли взрослого возраста, остальные умерли во младенчестве.

Дашу Лопухову выдали замуж очень рано за Задонского купца Алексея Павловича Маликова, к 21 году она уже имела троих девочек, старший мальчик умер вскоре после рождения, а к 29 годам она была мамой семерых детей.

Зимой семья жила в Задонске, а летом перебиралась на хутор к бабушке Агнии Павловне.

В имении на хуторе было просторно - пруд, огромный яблоневый сад. Судя по архивному описанию на хуторе был большой дом, кухня, баня, конный сарай, конюшня, ледник, 10 хлебных амбаров, несколько дрожек, шарабан, тарантас, молотильня, веялки и прочие хозяйственные принадлежности.

После революции имущество семьи было национализировано и больщая часть дома в Задонске отобрана. В начале 1930 года семью лишили всего,  Алексея Павловича со старшим сыном арестовали, а Дарья Алексеевна была вынуждена искать съемное жилье в Ельце вместе с двумя младшими сыновьями. Именно этим временем датируются первые письма Дарьи Алексеевны ее дочери Нине, живущей в Москве. Последнее письмо написано Дарьей Алексеевной из Осакаровки в декабре 1931, куда она с сыновьями была сослана летом 1931 года.  А 16 марта  1932 года ее не стало.   

В ноябре 2011 года на сайте музея и общественного центра им. А.Сахарова опубликованы письма Маликовой Д.А.

11 января 1931 года со страниц газеты «Правда» раздался один из самых зловещих призывов того времени: «Объявить кулачеству войну не на жизнь, а на смерть, и, в конце концов, смести его с лица земли». В результате объявленной войны свыше двадцати миллионов человек потеряло свой дом. На территорию Центрального Казахстана, в соответствии с решением ЦК ВКП(б) от 20 февраля 1931 года было вывезено около полумиллиона человек. Так начинается история Караганды.

На первых порах под усиленным конвоем в Акмолинск доставили только работоспособных мужчин. В течении трех месяцев они построили временную железную дорогу от Акмолинска до Караганды. Дневная норма работы для строителей железной дороги была 8 тонн грунта, зимой и летом. Инструмент – тачка, лом, кирка, совковая лопата. Не выполнившим норму урезали паек и люди падали замертво. Могилы им не копали, а клали прямо в железнодорожную насыпь, так что железная дорога от Акмолинска до Балхаша буквально на костях стоит.

Начиная с июня 1931 года в Акмолинск начали прибывать под охраной ОГПУ эшелоны с семьями «раскулаченных». Везли их по жарким степям в наглухо закрытых вагонах, где для всего вагона стояла одна туалетная бочка, а норма питьевой воды была – кружка в сутки. Ехали в тех вагонах беременные женщины, кормящие матери, дети, старики. Уже в вагонах люди стали умирать и покойников везли вместе с живыми до места назначения.

На южной окраине Акмолинска скопилось тогда столько народа, что власти оказались не в состоянии обеспечить их не только продуктами питания, но даже питьевой водой. Люди начали умирать от голода, жажды и болезней. По временной железной дороге из Акмолинска в Караганду 10 июля 1931 года прибыл первый эшелон с семьями спецпереселенцев.

Люди, выброшенные в голую степь, вынуждены были укрываться в наскоро вырытых ими же ямах, которые сверху накрывали ветхим тряпьем или же неким подобием циновок, сплетенных из степной травы и колючего караганника. Заселять переселенцев в наспех построенные бараки начали лишь в ноябре, когда уже выпал снег и морозы вступили в свои права. До заселения в бараки от голода и холода погибли почти все дети до шестилетнего возраста. За свою работу спецпереселенцы получали кусок хлеба да черпак жиденькой баланды. Потом их расселили по баракам, внутри которых не было даже деревянных нар. Площадь каждого барака была около пятидесяти квадратных метров. В первую осень и зиму от голода, холода и эпидемий погибло более половины людей. Многих переживших трагедию первой зимы покосил голод 1933 года. В результате в живых остались одна четвертая часть приехавших, четыреста тысяч полегло.

Столь чудовищное количество уничтоженных людей перепугало самих зачинщиков. По этой причине они уничтожили почти все архивы о спецпереселенцах.